Программа «Мастера» с Дианой Берлин
Диана Берлин, РИА-Новости – «Россия сегодня», 6 апреля 2016 г.Диана Берлин: Здравствуйте, дорогие друзья и уважаемые слушатели! Это - программа «Мастера», очередной выпуск в эфире, у микрофона – Диана Берлин. Сегодня я с особым удовольствием представляю вам нашего гостя. Известный музыкант, композитор, автор- исполнитель своих песен, заслуженный артист России – Игорь Саруханов. Здравствуйте!
Игорь Саруханов: Здравствуйте!
ДБ: Видеть я Вас очень рада. Для того, чтобы вы окончательно включились в наш разговор, я хочу вам перечислить ну хотя бы несколько песен Игоря Саруханова: «Не прячь зелёные глаза», «Желаю тебе», «Скрипка-лиса», не буду все перечислять. И, наконец, песня, которую многие, особенно сегодняшнее молодое поколение, считают просто народной – «Дорогие мои старики». Итак, Игорь Саруханов сегодня у нас в гостях. Игорь, сегодня, наверное , настал тот день, когда я хочу Вам признаться в одной вещи. Дело вот в чем: не так давно один известный композитор, который входит если не в тройку, то в пятерку самых популярных деятелей и композиторов на нашей эстраде, в популярной музыке, задал мне вопрос: «А все- таки, вот скажи мне, кто вот тебе больше всех по душе? Вот из всех нас?» Честно, не вру. Я сказала: «Игорь Саруханов». Он сказал – «Да, он – крутой, он – крутой, а все-таки чем?» Я сказала: «Такого тембра нет больше ни у кого». Игорь, это действительно так. Да, композитор, да, музыкант на уровне мультимузыканта. Это – такой пролог к нашему разговору. Игорь, но все началось не с эстрадных же песен, правда? Я думаю, что наши слушатели старшего поколения хорошо помнят эту рОковую группу, и вас, таких красивых, молодых ребят, потрясающих, и, например, «Каракум».
ИС: Да, это был 1981 год, мы расстались со Стасом Алексеевичем Наминым, с ним мы до сих пор дружим. И мы создали эту группу – группу «Круг». Это была наша мечта. Была «кругомания». Это была культовая команда, по-настоящему культовая, потому что , например, многие очень известные коллективы приезжали после гастролей домой, в каком бы городе они не находились, они приходили в свой собственный клуб, в свой подвал, и первое, что они делали, они включали песню «Круг друзей», потому что это была песня всех песен. На самом деле исполнение той мечты, о которой мечтали все - исполнять свои собственные песни, чтобы никто не мешал. Но, увы, мешали.
ДБ: Причем мечтали петь на русском языке.
ИС: Да, на русском. Мы прошли хорошую школу, мы знали, о чем можно петь, о чем нельзя, нас многому научили. И все равно, были эти горе-цензоры, которые перебарщивали. Я считаю, что цензура нужна, сегодня как никогда. С русским языком могут быть большие проблемы, если не обратить на это внимания на государственном уровне, не подойти к этому вопросу- к защите русского языка, то я думаю, что в ближайшее время будет почти проблема. Потому что сегодня его коверкают как угодно. Сегодня такая свобода- вакханалия. Моя мама спросила, когда я записал первый альбом: «Почему ты такого землистого цвета?». А я прошел с очередного худсовета на фирме «Мелодия» и сказал маме, что не приняли альбом, так как нельзя писать свои песни.
ДБ: Потому что Вы не были ни членом Союза композиторов, ни членом Союза писателей, а писали и то, и другое – и стихи, и музыку.
ИС: Я потом скажу спасибо умнейшему Игорю Давыдовичу Шаферану, который мне сказал: «Я знаю, как этот вопрос решить. Просто Вы молоды.» Игорь Кохановский и Михаил Александрович Танич. Эти потрясающие люди, которые могли своим авторитетом пройти сквозь эти жернова, потому что нельзя было их не пропускать, этих маститых композиторов. И Игорь Давыдович предложил написать песню. И песня «За рекой» прошла худсовет.
ДБ: На хитрости мы конечно шли, конечно. А как же иначе?
ИС: Я им очень благодарен, потому что они видели, что не стоит рубить человека. «Дорогие мои старики» - разве можно зарубать такую песню?
ДБ: Сейчас да, даже в это никто не может поверить.
ИС: Диночка, я хочу Вам рассказать короткую историю, и Вы получите удовольствие – я лично получил удовольствие. Когда мама сказала, увидев землистый цвет лица: «Ты стань и тем, и тем - стань членом обоих Союзов». И вот я стою в Союзе композиторов, куда меня приняли спустя почти год. Раньше было 12 этапов в Союзе композиторов, в Союзе писателей был один. Я уже пятнадцать лет в Союзе писателей, давно уже вступил. Я решал мамин вопрос постепенно. В Союзе композиторов Олег Иванов говорит: «Друзья, в Союзе композиторов праздник, к нам пришел Игорь Саруханов». И я подумал – вот мама слышала бы это все. И вот начинают меня принимать – первый этап, второй, третий, и на каждом этапе задают вопрос – зачем мне все это надо? Я сказал, что меня пригласил Олег Иванов и Павел Яковлевич Слободкин, мой очень близкий друг.
ДБ: Рекомендация уже достаточная.
ИС: Я мечтал именно в этих стенах Вам рассказать историю про мою маму. Я сказал: «Мама, хорошо» и если вы сегодня меня примите в Союз композиторов , а членом Союза писателей я уже 15 лет, то тогда я возьму два этих удостоверения, возьму маленькую бутылочку водочки, пойду на могилу моей мамы и скажу: «Мама, задание выполнено». Они плакали, все три раза они задавали мне вопрос, не мог бы я рассказать эту историю. Я три раза рассказывал эту историю, были аплодисменты, и они меня, конечно приняли. Но Вы знаете, что меня удивило? Когда я взъерошенный от того, что меня спрашивали, что за песня «Зеленые глаза», я представил себе – какая же сдержанность у меня от мамы, умение сглаживать острые углы.
ДБ: Это у Вас было всегда. Некоторые Ваши коллеги не отличались этим.
ИС: Поэтому я ходил по кабинетам, к Баеву. Но после этого всего потрясения, просто иду и понимаю, что я делаю. Я выполнил задание мамы, хотя это уже ничего не приносит, уже ничего не дают в Переделкино, уже все всем раздали. И я спускаюсь в буфет, там сидят композиторы, выпивают, закусывают друг с другом, друг другу показывают песни. Они спросили меня, буду ли я приходить по средам показывать свои новые произведения.
ДБ: Понятно. «Включайте телевизор и радио.»
ИС: Я не могу показывать мои новые произведения, потому что это – секретная информация. Пока я не зарегистрирую, пока я не выпущу это произведение, я не имею права никому показывать.
ДБ: Вам что-то потом, при написании всех Ваших хитов, дал рок?
ИС: Это – великолепный вопрос. Меня из-за этого никто не называет попсой, потому что у меня в руках типичная, настоящая рок-гитара.
ДБ: А потом у Вас в руках – гитара. Вот она.
ИС: Настоящая, которая звучит так, как надо. Когда она дает вот этот вот потрясающий оттенок, придает рОковое звучание…
ДБ: Даже в «Стариках»…
ИС: Везде, во всех произведениях, эта гитара – это правильное звукоизвлечение, то, что нужно. Потому что учили хорошие учителя: Маккартни, Стиви Уандер учил петь нас всех, Эрик Клэптон и Джими Хендрикс учили играть на гитаре, и так далее. Джимми Пейдж… Поэтому я не мог не научиться, я накопил все это и поэтому мне разрешили играть у Стаса Намина, потому что это - рок-группа, группа «Круг» была рок-группой, но ее нельзя было так называть. У Стаса Намина была рок-группа, но ее тоже называли ВИА.
ДБ: Вы работали…
ИС: В «Синей Птице». Первой была «Синяя птица». После возращения из армии, 15 апреля 1979 года меня взяли в группу «Цветы». Конечно же, это – другое звучание, поэтому меня называют поп-рок-певец.
ДБ: Хорошо, ладно гитара, ладно музыка, а как пришли вообще стихи?
ИС: В шестом классе папе предложили преподавать в Самарканде, в любимом городе, где и он, и я родились. Он поехал и преподавал в институте процессы оборота химических технологий, проблемы питания в космосе и на земле... В результате меня определили в школу, которую папа закончил. И дальше в шестом классе я организовал первый ансамбль. Школа была в шоке, потому что каждую субботу были танцы, и мы играли. Я стал очень популярным в школе и очень уважаемым человеком. Я мог себе позволить влюбиться в девочку из десятого класса. Но конечно, потом она влюбилась в какого-то студента, который учился в физико-техническом институте в городе Долгопрудном, из которого я приехал в Самарканд.
ДБ: У Вас же еще был ВУЗ такой сложный.
ИС: Когда я был школьником, я, естественно, в долгопрудненской школе открыл коллектив, из-за которого меня чуть не выгнали из школы. Я пытался заработать на струны и на гитару – они думали, что гитара должна с неба упасть. Гитара стоила дороже, чем зарплата учителя. Но папа им объяснил, они его вызвали, хотели меня наказать, но не получилось.
ДБ: А папа хотел, чтобы Вы этот институт все-таки окончили.
ИС: Я закончил МИХМ – институт химического машиностроения, а МФТИ – это институт, где Капица. Этот институт был в моей жизни, так как меня, известного в Долгопрудном рок- музыканта пригласили руководить на третий курс института ансамблем «Аквариум». Никто не знал про питерский «Аквариум». Это – знаки, постоянные знаки. А аккомпанировал на рок-гитаре Саша Бражников, в которого влюбилась эта девочка.
ДБ: Вам не было обидно?
ИС: Мы с ним друзья. Я безумно благодарен, я потом уже понял, что Господь Бог меня уберег и наделил, чтобы я не сошел с ума. Бабушка не понимала, почему я не ем. Девушка ушла к студенту, шестиклассник перестал кушать, перестал ходить в школу, лежал пластом, думал только о ней, не понимал, почему она ушла. Я написал свою первую песню «Зачем ты уходишь?. Наивный ребенок… Папа с мамой не могут объяснить, никто ничего не может объяснить…Я потом стал думать на другую тему, вектор зрения изменился и повернулся в сторону творчества. Оказывается, я могу писать музыку? Я стал писать, мы стали исполнять песни в школе, девушка ушла на второй план, и я остался жив.
ДБ: Вы вообще мужчина, увлекающийся, давайте по-честному. Но зато как-то вот так: полюбил-женись, полюбил-женись.
ИС: Зато по-честному. И учителя такие как мама, папа и дедушки, всегда говорили: если мужчина берет в жены женщину, то для того, чтобы рожать детей, создавать семью. Это я четко понимал: когда ты живешь с кем-то, это же не брат, не сестра, даже с сестрой иногда разногласия. А тут – чужой человек. Шел вчера по улице, ты остановил ее, и стал жить с ней и создавал семью. Нужно очень аккуратно и бережно относиться друг к другу.
ДБ: Я теперь поняла, почему детишки, эти очаровательные девочки, появились вот только- только…
ИС: Согласен с Вами, потому что я в ужасе представил себе в двадцать пять. Потому что я не понял еще что такое жизнь, не увидел ничего, и тут осознать, что в таком возрасте вот такую степень ответственности. Честно Вам признаюсь, Вы мне очень близкий человек, я боюсь, что я не смог бы. Господь уберег моих детей от такого папы.
ДБ: Сейчас у Вас совершенно очаровательная жена, талантливая, художник, и прелестные две девочки, и старшая, и младшая. Но каждая Ваша песня, вот возьмем «Не прячь зеленые глаза», они были эти глаза?
ИС: Эти глаза были. Это - вымышленный образ, но предложенный женщиной, с которой на тот момент у меня были отношения. Мы жили как муж с женой, но не в браке. Мелодия была, она пробегала мимо по каким-то семейным делам, и сказала: «Да про зеленые глаза напиши» - у нее были зеленые глаза. А дальше я уже фантазировал, как и во многих песнях, конечно , потому что вымышленный образ, к счастью, был. Иногда я что-то подсматривал, услышал, увидел воочию, описал эту ситуацию.
ДБ: Но у Вас были просто философские песни, «Скрипка-лиса», например.
ИС: Это - стихи не мои, а моего друга, с которым мы служили в армии, он – гениальный человек. Он написал «Два луча», и «Скрипка-лиса». Уже 21 год люди спрашивают, что это такое. Честно говоря, он написал «Скрип колеса», заходит моя супруга и предлагает назвать «Скрипка-лиса».
ДБ: А вот есть такие песни в Ваших концертах, которые Вам уже надоели? Бывает же такое? И Вы решаете, что сегодня ее петь не будете, но зал просит. И в результате Вы выходите с этой песней…
ИС: Мотивация другая немножко, потому что я должен показывать новые песни. И я должен кого-то потеснить, потому что нельзя петь три часа, ну нельзя. Академический час просчитан не просто так, все равно приходится петь два часа. «Слово в слово» иногда приходится убирать, «Маскарад». Но все равно просят, я же не могу вместо «Дорогие мои старики» спеть новую песню, не имею права.
ДБ: Вот Вы сегодня решили не петь «Дорогие мои старики».
ИС: Никогда в жизни…
ДБ: Какой бы ни был зал.
ИС: Обязательно. Без этой песни было бы нечестно – люди стоя слушают ее. «Желаю тебе» нельзя не петь, «Зеленые глаза» нельзя не петь, «Бухта радости», «Зачем вернулась ты», «Лодочка», «Поминальную» нельзя трогать, нельзя вообще.
ДБ: Сколько Вам было лет, когда Вы написали «Дорогие мои старики»?
ИС: Ровно тридцать. Я тогда снимал квартиру в Тушино. Были попытки писать что-то совместное с Симоном Осиашвили. Он мне как-то позвонил и сказал, что его отец в больнице с инфарктом. Он приехал ко мне домой, вытащил пачку песен, и первая была «Дорогие мои старики». Я начал читать, и сразу родилась мелодия. Я привык к тому, что мелодия льется, откуда-то выходит, и я прямо у него на глазах спел куплет и припев, и «…Повоюем…» еле произнес – он плачет, я плачу. Ситуация кошмарная. Тут мы начали осознавать, что мы создали. Я думал, что я слишком молодой, почему-то мне казалось, что эту песню должен петь более взрослый человек. И вдруг Вы мне сказали, что готовы записать песню в третьем Тон-ателье. У меня был один день на репетицию, половину придумали прямо на месте. Огромнейшее Вам спасибо, Диана Иосифовна. Тогда не было ни одного телевизионного эфира, но благодаря радио…
ДБ: Надо было дать эту песню один раз, а дальше – письма. Ведь это были письма реальные, мешки писем. Вы правильно вспомнили, до того, как мы зашли в студию, «Соловьиная роща» и «Дорогие мои старики». Творилось что-то страшное. Вот сегодня Вы выходите и поете эту песню…
ИС: Я стараюсь петь так, как пел, не отходя от текста музыкального, нотного. Сейчас еще труднее: тогда я пел – они были, а сейчас их нет. Это очень тяжело, я два состояния испытал. Я всегда думаю, о чем я пою, последний аккорд, я еле сдерживаю себя. В конце я делаю паузу, потому что я даже не могу сказать спасибо. И зрители видят слезы, и они понимают, что это все равно – слезы честные, настоящие, потому что произведение очень тяжелое. На сцене спазмы в горле.
ДБ: Игорь, скажите, какой зал Вы выбрали для юбилейного концерта?
ИС: Не я выбирал, а мне предложила компания-организатор провести мой юбилей в стенах “Crocus City Hall”. Второй юбилей подряд, «России» к сожалению, нет. 9 апреля.
ДБ: А 6 апреля у Вас будет для своих близких, для большого-большого круга.
ИС: Я утром похожу по радиостанциям, конечно, и потом поеду спокойно на дачу.
ДБ: Что потом? Вы чувствуете эту цифру?
ИС: У меня возраст есть биологический, и эта цифра. А другой - это мои возможности. Я придумываю какую-нибудь историю, или мечту, или ставлю какую-то цель – могу ли я ее осуществлять. И как я это делал в 30-35, абсолютно та же динамика, то есть мобильность пока та же. Но мозг работает по-другому: опыта больше.
ДБ: Игорь, у Вас на сегодняшний день есть тыл: очаровательная умница-жена, девочки - глаз не отвести, и Вы их любите, и они Вас любят. Это очень важно. И не у всех мужчин в Вашем возрасте есть такой тыл. Может быть это – родители, может быть это – Ваше ответственное отношение вообще к жизни.
ИС: Я был готов, и Господь Бог послал.
ДБ: Наконец-то Вы были готовы к этому моменту. И это произошло. У Вас есть талант. Я Вам желаю все это удержать, и мы ждем от Вас, конечно же, новых песен.
ИС: У меня на выходе новый альбом. Тринадцать песен ждут, когда наступит осень. А может быть, я использую эту фразу.
ДБ: Я думаю, что, когда наступит осень, мы с Вами обязательно увидимся, и давайте таких перерывов больше не делать.
ИС: Нет, мы не будем делать перерывов, потому что мы с Вами виделись очень часто, виделись все время, жили на одной улице, и я не могу не сказать Вам огромное спасибо искренне. Вот я всю свою жизнь, сколько себя помню, я очень сильно Вам благодарен.
ДБ: Спасибо Вам большое, но сейчас мы о Вас. Это – программа «Мастера» и сегодня у нас в гостях был Мастер, композитор, блистательный музыкант, отец, муж, заслуженный артист России Игорь Саруханов. Я думаю, что кому повезет, тот побывает на концерте 9 апреля в “Crocus City”, а кому не повезет, вы увидите и услышите на разных радиостанциях и на телеканалах песни Игоря Саруханова. Спасибо огромное! Мы прощаемся с Вами ненадолго, всего доброго, будьте здоровы!
